|
|
ΛΛΛ >>>
>
Базен Ж. История истории искусства: от Вазари до наших дней
От автора
Механические и свободные искусства
Пролегомены
Конкуренты Вазари
Поворотный пункт в археологии
Соблазны детерминизма
Под знаком чистой
визуальности
Сила изображения:
иконология
Дискуссионные вопросы
Психология и психоанализ
искусства
Возвращение к шедеврам
Новое и не совсем забытое
старое
Италия
Франция
Англия
В беге времени
Приложение
От автора
В этой книге рассматривается только западное искусство, в том
виде, в каком оно развивалось в Европе, а затем было перенесено на
Американский континент; вне поля нашего зрения остаются античность и
Византия.
Вместе с тем в первой части данного исследования
представлялось
необходимым уделить значительное внимание археологии* античности,
поскольку именно античность составила подлинный фундамент
гуманистической мысли и именно археолог — Винкельман
— стал
истинным создателем истории искусства современной эпохи. Точно так же
влияние Византии на культуру Запада слишком основательно, чтобы можно
было коснуться этого вопроса лишь вскользь.
Данное исследование посвящено собственно истории искусства, а
не
эстетики; вопросы, связанные с эстетикой, затрагиваются здесь лишь
постольку, поскольку она оказывала воздействие на историю искусства,
определяя пути развития искусства или, напротив, двигаясь в
противоположном направлении.
За исключением античного периода, в отношении которого
собственно
исторические сведения весьма скудны, не принята во внимание также и
художественная критика, то есть теоретическое осмысление живого, уже
существующего или становящегося искусства. В то же время выделен вклад
в науку об искусстве освятившего этот литературно-критический жанр
Дидро. Изложение материала завершается возникновением искусства XX
века.
Поскольку автору этой книги довелось лично знать многих
историков
искусства XX века, не следует удивляться, что данный труд зачастую
приобретает вид документального свидетельства, а образ той или иной
знаменитой личности наделяется подчас какой-нибудь живой чертой.
Термин «археология» здесь и далее автор
применяет в его
первоначальном, широком смысле, как «исследование
древностей» любого вида: памятников архитектуры, скульптуры,
живописи, ремесел, утвари, а также письменных источников, материалов
раскопок и др. Соответственно употребляется и слово археолог в качестве
исследователя древностей в этом широком плане. — Прим. ред.
.
История искусства родилась из гордыни флорентийцев, на основе рано
сформировавшегося у жителей города на реке Арно сознания, что их город
— форпост нового мира, мира «прогресса», который
однажды получит название «Возрождение».
Первым флорентийским гражданам, причислявшим художников к сонму
знаменитостей, пришлось преодолеть два препятствия: это прежде всего
связанный с христианством тезис о том, что индивид является пассивным
спутником истории, а не ее деятельным началом, и второе — это
пренебрежительное отношение к уделу художника, унаследованное
средневековьем от античности.
В течение тысячелетий человек жил «неисторической»
жизнью. Традиционные культуры Африки и Азии, чей распад ныне близится к
завершению и которые стали жертвой навязанного Западом прогресса
вначале под флагом колонизации, а затем «эмансипации»,
— эти культуры и не знали иной, кроме
«неисторической», формы существования.
«Цивилизации» античности, которые — если судить по
дошедшим до нас художественным свидетельствам — представляются
нам чрезвычайно развитыми, вовсе не считали нуж ным повествовать о
подвигах своих правителей или своих народов. И сколь велико было
разочарование историков, когда удалось наконец прочитать письмена
древних минойцев — линейное письмо Б. Это стало возможным
благодаря изобретательности Майкла Вентриса, который во время первой
мировой войны служил шифровальщиком в английской армии; как известно,
шифровке подлежат секретные сведения, связанные с действиями и намере
ниями воюющих сторон. Казалось, вот-вот станет что-то известно о
строите лях дворцов, гомеровских героях Аргоса. Но историкам так и не
удалось ни чего выяснить; жажда, поддерживаемая в них мифом,
предшествующим ис тории, оказалась неутоленной. Дощечки с выбитыми на
них надписями содер жали сведения о земельных наделах, среди них
имелись и документы, отно сящиеся к управлению воинскими гарнизонами,
обмундированию, вооруже нию, отчеты каптенармусов. Что же касается
расшифровки линейного пись ма А, созданного еще более могущественной
критской цивилизацией, то все усилия исследователей пока ни к чему не
привели. Могу поручиться, что в случае, если все же удастся прочитать и
эти письмена, наше разочарование лишь возрастет. Точно так же обстоит
дело и с цивилизацией этрусков. То немногое, что удалось понять из
дошедших до нас письменных свидетельств, заставляет думать, что этруски
говорили лишь о собственности или о меже вании земель. Если бы до нас
дошли те этрусские книги, которые были из вестны римлянам, то из них мы
смогли бы почерпнуть лишь то, что сами эти обитатели берегов
Тирренского моря сочли достойным упоминания, а именно Религиозные и
магические обряды, обеспечивавшие выживание социальной г Руппе. И при
этом — никаких сведений по истории цивилизации. Мы никог да не
узнаем ни имен, ни деяний этрусских лукумонов*.
Лукумонами у этрусков назывались двенадцать старейшин, стоявших во главе
Двенадцати союзных государств Этрурии. — Прим. ред.
Такой ситуации положили конец греки. Они совершили рывок, который
позволил им преодолеть рамки мифа. Заслуга Геродота, по словам Франсуа
Шатле, заключалась в том, что он открыл историю как науку. Эстафету под
хватили другие греческие авторы, затем наступил черед римлян. Но вслед за
крушением Римской империи история как наука снова канула в небытие.
Человек «средних веков», media etu (термин, предложенный
не самым малоизвестным из флорентийцев, Боккаччо), жил если не вне
истории, то, во всяком случае, где-то над нею. Поскольку христианин в
своих размышлениях постоянно возвращался к исходному состоянию
человечества, он не мыслил себя деятельным творцом истории, которая, в
его представлении, всецело на ходится в руце Божией. Для него
единственной ценностью обладает библейская история, Ветхий и Новый
Завет. Уже у истоков христианства сила во ображения человека
оказывается востребована полностью. Что же касается индивидуальной
жизни христианина — земной его жизни, то, идет ли речь о грешнике
или о праведнике, она имеет значение лишь постольку, посколь ку
соотносится с жизнью вечной, которая призвана устранить всякое пред
ставление об истории вообще. Именно по отношению к потустороннему, к
загробной жизни, и разворачивается бытие каждого человека. Христианин
живет лишь надеждой, ожиданием той жизни. И разве день кончины святого
не именуется natalis dies , то есть «день рождения»?
Пережитое есть лишь эпифеномен вечного, оно имеет смысл лишь sub specie
aetemitatis *.
Созданная папством теория Римской империи, якобы продолженной и
обновленной Церковью (для убедительности своей версии папство не
удержалось и от фальсификации*), и теория Всемирной монархии,
выдвинутая Данте в противовес воззрению о городе-государстве, суть два
направления в истолковании истории, которые многие авторы очень бы
хотели изобразить как не противоречащие друг другу, в действительности
способствовали обес смысливанию истории, лишая значения всякий земной
удел, если он не освящен Богом.
Таким образом, вплоть до «Истории завоевания Константинополя»^ Вил
лардуэна и несмотря на предпринятую в эпоху Каролингов попытку культур
ного обновления, историков в строгом смысле слова средневековье не знало,
имелись лишь хронисты. В соответствии со своим наименованием они долж
ны были быть ограничены текущим временем, иногда рамками правления од
ного короля, если речь идет об авторах придворных анналов, или же насто
ятельством одного аббата, если (наиболее распространенный случай) речь
идет о священнослужителях какого-либо монастыря; в обоих случаях авто
рами хроник становились лица духовного звания, ибо только они владели гра
мотой. Однако хронистами отражались лишь некоторые, опорные простран
ственно-временные ориентиры, необходимые для функционирования систе
мы королевского и феодального права, на основе которой управлялось новое
общество. Человеческие же деяния, res gestae , упоминались лишь вскользь.
ΛΛΛ >>>
Начиная с первого номера выпусков исключение
Торговавший фоторепродукциями произведений искусства фотографии изданий
Базен Ж. История истории искусства от Вазари до нашихдней истории 9 опубликована
Базен Ж. История истории искусства от Вазари до нашихдней истории 12 издание
Байбурин А, Топорков А. У истоков этикета этнографии
|
|
