<<<     ΛΛΛ     >>>   

В 20-е же годы (с 1922 по 1929) А.Ф.Лосев – профессор Московской консерватории, где читал курс "История эстетических учений", который охватывал не только античность, но и новоевропейскую эстетику. Автор подготовил к печати "Принципы построения курса истории эстетических учений", рукопись, которая тогда не увидела света3. Она была запрещена Мосгублитом в связи с негативной резолюцией, наложенной проф. Н.Я.Брюсовой, сестрой поэта, которая, по словам А.Ф.Лосева (и здесь он жестоко ошибся), всегда хорошо относилась к своему коллеге по консерватории. К этому курсу автор обратился еще раз уже после возвращения из лагеря на стройке Беломорско-Балтийского канала в 1933 г.

Книги философа 20-х годов ("Античный космос и современная наука", "Философия имени", "Музыка как предмет логики", "Критика платонизма у Аристотеля", "Диалектика числа у Плотина", "Диалектика художественной формы", "Очерки античных символизма и мифологии", "Диалектика мифа") 4, создавшие все предпосылки для будущей "Истории античной эстетики" – тоже своеобразного "восьмикнижия", были встречены с большим энтузиазмом в среде крупнейших русских философов на Западе, куда они были высланы по указанию Ленина в 1922 г.

Так в 1928 г. С.Л.Франк писал в парижском журнале "Путь" в статье "Новая русская философская система", что книги Лосева, несмотря на давление марксизма, свидетельствуют о еще живом философском творчестве. А.Ф.Лосев по словам С.Л.Франка "несомненно сразу выдвинули в ряд первых русских философов" и подтвердил, что в России "жив дух истинного философского творчества, пафос чистой мысли, направленной на абсолютное – пафос, который сам есть в свою очередь свидетельство духовной жизни, духовного горения" 5.

Известный философ Дм.Чижевский оценил книги Лосева как создание "целостной философской системы", работы Лосева имеют первостепенное значение не только для русской философии и приносят "столько свежести, порыва и истинной философской серьезности, что их нужно признать замечательным симптомом того философского кипения и тех философских творческих процессов, которые где-то под поверхностью жизни совершаются в России"6.

Отклики из-за рубежа еще больше способствовали созданию нетерпимой обстановки вокруг Лосева, который после выхода "Диалектики мифа", развенчавшей мифы, помогавшие строить систему социализма, был не только арестован, отправлен на несколько лет в лагерь на стройку Беломорско-Балтийского канала, но и подвергся жестокой проработке в речи Л.Кагановича на XVI съезде ВКП(б). В это же самое время Лосев был избран членом Кантовского общества в Берлине, а широко известный в ученом мире английский философский журнал "Journal of philosophical studies" особенно следил за книгами Лосева, оповещая своих читателей о "радостной вести" при выходе в 1927 г. "Философии имени", а в 1931 о "печальных вестях" по поводу ареста философа, который "имел мужество открыто защищать систему мысли по существу социалистическую, в результате чего его книги – громоздкие и глубокие метафизические трактаты – были объявлены контрреволюционными, а сам он сослан на север Сибири"7.

В 1933 г. А.Ф.Лосев вернулся из лагеря, но в Москве работы постоянной не было, приходилось ездить на заработки в провинцию (Чебоксары, Куйбышев, Полтава). Власти наложили запрет на печатанье книг философа. Опальный профессор не мог жить без научной работы и лекций, от которых он был отлучен. Отсюда его стремление подготовить и издать тот материал, который в глазах "руководящих товарищей" из ЦК ВКП(б) был наиболее безопасен, а именно античную мифологию и историю эстетической мысли. А.Ф.недаром окончил два отделения в свои студенческие годы. Философия и филология для него были едины. Он стал готовить огромный свод текстов по античной мифологии со своими вступительными статьями и переводами (этот труд в 70 печ. л. совершенно готовый к печати до сих пор не издан, ждет своего часа – ведь античность всегда актуальна) и одновременно историю античной эстетики. Против античности даже высшие власти ничего не имели против. Эстетику, как всегда в обычном обиходе, понимали достаточно просто – как учение о прекрасном. О том, что А.Ф.Лосев понимал античную философию как явление эстетическое, как максимальную выраженность вовне самой сущности философского предмета, никому и в голову не могло прийти.

Для Лосева философия, эстетика, мифология – плоды одного дерева. Эстетика – наука не столько о прекрасном, сколько о выразительных формах бытия и о разной степени совершенства этой выразительности, которая может быть и вполне безобразной (прекрасно выраженным может быть и смешное, и гротескное, и ужасное). Древний миф тоже имеет свою выразительность, философская мысль античности – свою. И чем древнее эта философская мысль, тем выразительнее она, то есть тем эстетичнее.

А.Ф.Лосев пересмотрел свои консервативные лекции в 1934 г. и написал к ним предисловие 16 декабря 1934 г., где подтвердил свою страсть к диалектике и к чистой мысли. Здесь же он обосновал свой диалектический метод как взаимопронизанность и единство тела и духа, материи и идеи, бытия и сознания, ничего общего не имеющий с так называемой материалистической диалектикой и марксистской методологией. Он написал также методологическое введение в курс. Однако на этом пришлось поставить точку. Открытая декларация свободного философского ума, не подчиняющегося никаким марксистским упрощениям, закрыла для А.Ф.Лосева возможность издания и этого курса. Однако нашлись среди высших партийных чинов и такие, как, например, П.Ф.Юдин, член ЦК ВКП(б), которые пытались помочь выпущенному из лагеря профессору. Именно П.Ф.Юдин и дал указание издательству "Искусство", чтобы оно приняло рукопись А.Ф.Лосева "История эстетики", которая была бы лишена всякого методологического введения и ограничилась чисто историческим изложением эстетического материала.

В 1936 г. договор (№3626) на 30 п. л. т. 1 (античная эстетика) подписал директор издательства "Искусство" И.М.Бескин. Однако начались, как всегда, нападки редакторов и рецензентов, приведшие к заключению "Рукопись в настоящем ее виде к производству принята быть не может" (7/Х-1936 г.). Отклонена была также статья Лосева "Эклектизм в античной эстетике", предназначенная как глава для "Истории античной эстетики" и предварительно печатавшаяся в журнале "Литературный критик". А.Ф.Лосева обвинял зам. ответственного редактора журнала в "релятивизме, философско-историческом агностицизме", в связях с "реакционной философией буржуазного Запада". Не удается напечатать хотя бы отдельный ряд глав об эстетических воззрениях стоиков, скептиков, эпикурейцев, главы о теории света, каноне Поликлета. Дело с печатанием в изд. "Искусство" приостановилось на несколько лет. Одновременно признавалось за трудами Лосева "крупное, значительное по эрудиции явление" и "неумение противопоставлять материализм и идеализм" (а Лосев действительно не терпел такого механического разделения, признавая единство материи и духа). К ужасу рецензентов выяснилось, что Лосев "не владеет" текстами классиков марксизма-ленинизма, "Философские тетради" Ленина вообще не упоминаются, а предисловие с цитатами из "Капитала" Маркса носит "декларативный характер".

Однако 22 ноября 1940 г. новый директор изд. "Искусство" Г.П.Силкин заключил новый договор (№3392), но уже на 25 п. л. Наконец, рукопись в апреле 1941 г. передали на редактирование, но тут же забрали назад и переслали в Главлит. И возвратилась эта несчастная рукопись в первую неделю войны, 30 июня, с пометкой о необходимости редакционной переработки. Эта переработка так и не состоялась, ибо 2 июля 1941 г. Лосева уведомили, что издательство пока лишено возможности работать над трудом по истории античной эстетики. Да и какой же безумец в год войны возьмется за такое издание. Ни издательству, ни Лосеву дела до эстетики не было.

Рукопись ИАЭ постигла печальная участь – превратиться в прах, сгореть, быть засыпанной в развалинах на дне огромной фугасной воронки, в которую рухнул лосевский дом в ночь с 11 на 12 августа 1941, дом по Воздвиженке с примечательным номером – 13.

Издательское "пока" длилось двадцать восемь лет, ибо II том ИАЭ вышел все в том же изд. "Искусство" в 1969 г.8

Правда, профессор Лосев, несмотря ни на какие жизненные тяготы, начал снова собирать обломки своего труда, снова создавать здание "Истории античной эстетики" неустанно, целенаправленно, чему я свидетель, появившийся в новом лосевском доме на Арбате в 1944 г. А.Ф. вернулся к текстам античных авторов, и работа над ними началась сразу в конце войны, когда подготавливалась "Эстетическая терминология ранней греческой литературы" (Гомер и лирики), вышедшая в 1954 г. Затем стала готовиться "Античная музыкальная эстетика" (вышла в 1960-1961 гг.). Одновременно с этим шла разработка досократических текстов, и, собственно говоря, все начиналось заново, но мощный фундамент давно был готов.

Поэтому нет ничего удивительного, что подготовленная всем предшествующим философским творчеством Лосева "История античной эстетики" по мере жизненных сил и издательских возможностей автора планомерно выходила в течение тридцати лет, оснащенная и новыми идеями ее создателя, и новейшей научной литературой, к систематике и изложению которой для удобства читателей А.Ф.имел особое пристрастие.

План, некогда задуманный А.Ф.Лосевым, был рассчитан на долгую жизнь, если учесть, что I том – "Ранняя классика" – вышел в 1963 г., когда автору было ровно 70 лет. Однако систематичность и методичность, присущая с юных лет Алексею Федоровичу, привычка ежедневно работать и буквально не проводить дня без строчки, обдумывая ночью (вместо того, чтобы спать) подробный план текста, который он продиктует на следующий день без особых помарок и исправлений, делали свое дело, и к своему 90-летию в 1983 г. автор издал шесть томов "Истории античной эстетики" (1963-1980), удостоенных Государственной премии 1986 г. В день кончины А.Ф.Лосева 24 мая 1988 г.9 принесли сигнальный экземпляр VII тома (в двух книгах) "Истории античной эстетики". В этом же 1988 г. мною был сдан в издательство "Искусство" том VIII (в двух книгах), первая книга которого появилась в 1992 г., вторая – в 1994 г. Если учесть, что в 1979 г. была опубликована "Эллинистическо-римская эстетика I-II вв. н. э., а в 1978 и 1982 гг. – "Эстетика Возрождения", то перед нашими глазами открывается грандиозная картина десятитомного свода эстетических учений, создававшегося десятки лет русским философом.

Правда, в 1934 г. автор "Истории античной эстетики" еще не надеялся на то, что один, своими собственными усилиями, завершит свой труд. В Предисловии к "Истории эстетических учений", о котором упоминалось выше, он возлагал надежды на Институт философии Комакадемии при ЦК ВКП(б) и даже наметил программу той тематики, которую необходимо разработать.

Никакой истории античной эстетики не было, однако, написано в недрах Комакадемии. Только в 1985 г. стала выходить в Институте философии АН СССР "История эстетической мысли" в шести томах, так и незаконченная. В первом томе глава об античной эстетике принадлежала А.Ф.Лосеву и А.А.Тахо-Годи, да и то первоначальный текст объемом более чем в 200 машинописных страниц был сокращен вдвое.

Таким образом, ни один пункт программы, намеченной А.Ф.Лосевым для коллективных изысканий в области античной эстетики, не был осуществлен. Зато сам автор выполнил все эти свои пожелания. Он разработал учение о цвете, теорию музыки, архитектуры, скульптуры, ораторского искусства, риторики, поэзии эллинизма. Стоики, эпикурейцы (в том числе Филодем) и скептики вошли в т. V; увидел свет перевод Секста Эмпирика (т. I-II, 1974-1975 гг.). Эстетика Гомера вошла в ряд книг, таких как "Эстетическая терминология ранней греческой литературы", "Гомер", в т. I "Истории античной эстетики" (Ранняя классика) и т. д., и т. д.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Без рабства
Эстетика платона
В журнале quot
Нераздельность искусства
Метафоричность меньше всего характеризуют античное отношение к природе