<<<     ΛΛΛ     >>>   

нарастанием плотоядных, вам-пирических мотивов. Леони экзаменует тело

Эмануэле во время первой их встречи:

"...Крупный рот, мягкие, чуткие губы и подвижный язык, в меру длинный и

в меру короткий" (Бликсен 1990:145). Это обследование вызывает у певицы

неожиданную реакцию:

"Теперь он мой, ему от меня не уйти!" По мере развертывания рассказа

постепенное проникновение голоса Леони в плоть Эмануэле, подобное

вампирическому овладению жертвой, приводит к деформации идеально прекрасного

детского лица:

"Лицо, обращенное к ней, было приплюснуто, точно по нему прошлись

чем-то тяжелым, побелевшие, вылинявшие глаза под скошенными бровями -- как у

слепца. Лицо -- с кулачок, старушечье" (Бликсен 1990: 158). Чужой голос

формирует этот солецизм лица, описанный именно как деформация, как

диаграмматическое изменение извне ("по нему прошлись чем-то тяжелым") Но это

отяжеление лица возникает как эхо первоначального явления рта -- "крупный

рот". Чужой голос сначала ложится в чужой рот, который затем трансформирует

всю внешность, делает ее чужой, "непохожей", отчужденной от самого себя. Во

внешность вводится некая деформирующая цезура, и внешность изменяется и

тяжелеет, каменеет. "Тяжелый рот" Мар-лен Дитрих у Арто также возникает в

результате поглощения им чужого, "французского" голоса.

Поглощение чужого голоса, чужого дыхания равнозначно краже собственного

дыхания, собственной телесности, идентичности и в пределе -- жизни.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В результате безумием как метафорой смерти
Гамсун был особенно чувствителен к ситуациям странных чувствителен странных
культуры Ямпольский М. Демон и Лабиринт
культуры Ямпольский М. Демон и Лабиринт 6 наблюдателем
Виноградов