<<<     ΛΛΛ     >>>   

рассказчик подвержен мании миметического копирования.

Но чаще всего демон лабиринта не возникает на страницах повествования,

на экране или на сцене. Этим невидимым демоном является сам читатель или

зритель. Именно он должен так войти в пространство текста, так превратить

его в "место" своего пребывания, чтобы начать миметически испытывать игру

сил на своем собственном теле. Именно читатель или зритель связан с

персонажем или повествователем связью "бесперспективного видения". Именно он

бредет за Жаном Вальжаном в парижских катакомбах, именно он

загипнотизированно следит за движением складок, скрывающих исчезающее тело

Фуллер, именно он проецирует "гримасы" с тела на лицо у Кулешова. Диаграмма

в таком контексте оказывается не просто следом деформации, она оказывается

прописью деформации, миметически переживаемой читателем или зрителем.

Читатель оказывается в положении двойника, демона, "преследователя" и тем

самым вписывает в свое тело текст как лабиринт собственной памяти. Память

текстов вписывается в опыт читательского тела как диаграмма.

Диаграмматическое переживание текста первично, оно предшествует любому

акту понимания и преобразует текст в опыт телесности, который не может быть

стерт. Когда рильковский "субъект" выполняет непредсказуемые конвульсивные

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Сфинкса
Связывающими внутреннее с внешним6
Есть для сохранения своей негативной независимости по отношению ко всему
Виноградов
культуры Ямпольский М. Демон и Лабиринт 5 установкам