Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Поиски литературных приемов, эквивалентных эффектам освещения в живописи, в основном происходят в несколько иной области: впечатление данного момента времени удерживается благодаря живому употреблению прямой речи. Вряд ли когда-либо еще литература до такой степени стремилась передавать диалог во всей его непосредственности. Злоупотребление этим приемом, однако, делает текст нудным и утомительным: даже изложение политических событий облекается у Фруассара и его современников в форму вопросов и ответов. Нескончаемый обмен торжественно падающими — и гулко отзывающимися репликами нередко лишь увеличивает монотонность, вместо того чтобы с нею разделаться. Но иной раз иллюзия непосредственности и сиюминутности получает довольно отчетливое выражение. И мастером самых живых диалогов здесь прежде всего является Фруассар. «Lors il entendi les nouvelles que leur ville estoit prise. (Участники разговора выкрикивают свои реплики.) «Et de quel gens?», demande-il. Respondirent ceulx qui a luy parloient: «Ce sont Bretons!» — «Ha, dist-il, Bretons sont mal gent, ils pilleront et ardront la ville et puis partiront». (Снова кричат.) 287 «Et quel cry crient-ils?» — dist le chevalier. "Certes, sire, ils crient Le Trimouille!"» («И тут услыхал он новость о том, что их город захвачен. <...) «А кем?» — спрашивает он. И те, с кем он разговаривал, отвечают; «Бре тонцами!» «А, — говорит он, — бретонцы дурные люди, они разграбят ? сожгут город, а затем уж уйдут». <·..> «А каков у них клич? — спрашивае шевалье. "Ну конечно, сир, кричат они: Ла Тримуй!"»]. Для оживления разговора Фруассар пользуется определенным приемом отвечающий с удивлением повторяет реплику собеседника. «"Monseigneur Gaston est mort». — «Mort?» — dit le conte. — "Certes, mort est-il pour vray monseigneur"» [«"Монсеньор, Гастон мертв». — «Мертв?» — переспроси. граф. — "Конечно, вправду мертв, монсеньор"»]. Или в другом месте: «S luy demanda, en cause d'amours et de lignaige, conseil. "Conseil, — respond l'archevesque, — certes, beaux nieps, c'est trop tard. Vous voules clore l'establi quant le cheval est perdu"»!7 («И он попросил у него совета в любви и ? семейных делах. "Совета? — произнес архиепископ. — По правде говор мой любезный племянник, теперь уже слишком поздно. Вы хотите запе реть конюшню после того, как лошадь уже пропала" »]. Поэзия также щедро прибегает к этому стилистическому приему. ] короткой стихотворной строке вопросы и ответы порою повторяютс дважды: «Mort, je me plaing. — De qui? — De toy. [«Смерть, я виню. — Кого? — Тебя. — Que t'ay je fait? — Ma dame as pris. — В чем? — Госпожу мою сгубила. — C'est verite. — Dy moy pour quov — Да, это так. — Зачем? — Губя, — Il me plaisoit. — Tu as mespris»10 Я радуюсь. — Ты зло свершила»]. Здесь все время прерывающийся обмен репликами уже более не сре/ ство, а цель; достижение виртуозности. Поэт Жан Мешино умеет доводит этот искусный прием до высочайшего уровня. В балладе, в которой несчс стная Франция обвиняет своего короля (Людовика XI), обмен репликами каждой из тридцати строк происходит по три-четыре раза. И нужно скс зать, что воздействие стихотворения как политической сатиры от этой н< привычной формы отнюдь не снижается. Вот первая строфа баллады: «Sire... — Que veux? — Entendez... [«Сир... — Что тебе? — Внемлите... — Quoy? — Mon cas. — Ты о чеь — Or dy. — Je suys... — Qui? — Я... — Кто ты? — Франция — La destruicte France! опустошен — Par qui? — Par vous. — Comment? — Кем? — Вами. — Как? — В сосл« — En tous estais. ' люб — Tu mens. — Non fais. — Qui le dit? — Молчи. — Ce речь терпенья — Ma souffrance, нескончеь — Que souffres tu? — Meschief. — Quel? — Как так? — Живу, напастьми — A oultrance. окружен — Je n'en croy rien. — Bien y pert. — Ложь! — Верьте мне. — Пустое — N'en dy plus! ремес^ — Las! si feray. — Tu perds temps. — Молю! — Напрасно. — Ce твори — Quelz abus! 3 В этом содержится еще очень мало действительного почитания природы |
|
|
|
|
