Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
>
Столович Л.Н. Анекдот и мифСанкт-Петербургское философское общество Анекдот как феномен культуры. Материалы круглого стола 16 ноября 2002 г. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.46-53 [46] На первый взгляд может показаться несерьезным и даже кощунственным само сопоставление грандиозного явления Мифа — не только прародителя всех видов культурной деятельности людей, но и одной из непреходящих форм их современного существования, — и анекдота — смешного минирассказа о бывшем или небывшем, оживляющем нашу беседу. Но обратимся к одному из таких минирассказов. На том свете встретились Христос и Маркс. В этом анекдоте, как в фокусе, скрещиваются лучи, идущие и от мифа и от анекдота. Анекдот воспроизводит фантастически-мифическую реальность — посмертную встречу основателей двух систем мифологий: религиозной и утопически-светской. Но миф анекдота как бы без особых усилий опрокидывает и ту, и другую мифологию. Разумеется, не все анекдоты таковы. Они могут быть не только умными, но и глупыми, тонкими и пошлыми, блистательно-остроумными и примитивно-тупыми. Однако и то, что называют произведением искусства, — далеко не всегда шедевр, и, вместе с тем, [46] существует понятие «искусство», вполне определенное в своей неопределенности (см. одно из недавних основательных исследований этого понятии — книгу Бориса Бернштейна «Пигмалион наизнанку. К истории становления мира искусства. — М.: «Языки славянской культуры», 2002). Для того, чтобы определить соотношение анекдота и мифа, необходимо договориться о понятиях, составляющих это соотношение. О том и другом существует обширная литература. Опираясь на нее, я постараюсь определить схождение и расхождение феноменов мифа и анекдота, без которых, при всей их кажущейся неравнозначности, немыслима история человеческой культуры. А.Ф. Лосев писал в «Диалектике мифа»: «Действительно, только очень абстрактное представление об анекдоте или вообще о человеческом высказывании может приходить к выводу, что это просто слова и слова. Это — часто кошмарные слова, а действие их мифично и магично» (Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990. С. 466). Анекдот обладает мифотворческими потенциями, создавая эстетико-художественную реальность, переходящую в массовое сознание (образ «страны дураков», без которой не обходится ни один народ, «армянское радио», анекдотический «англичанин» или «чукча», Ленин, Пушкин, Чапаев, Штирлиц, Брежнев как анекдотические персонажи, послевоенные «генеральской жены» и послеперестроечные «новые русские» и т.п.). Как и миф, анекдот, по словам Ю.М. Лотмана, — «один из самых древних жанров фольклора» (Лотман Ю.М. Письма. 1940 1993. М.: «Языки русской культуры», 1997. С. 461). Будучи результатом народного творчества, и миф, и анекдот анонимны. Анекдот к тому же живет полулегально, а порой и вообще без легальной «прописки». По-гречески anekdotoj означает «неопубликованный», «неизданный». Поэтому безответным остается вопрос: «Кто сочиняет анекдоты?» По этому поводу тоже есть анекдот: В радиопередаче ведущий программу говорит:«Нам поступает много вопросов о том, кто сочиняет анекдоты. Этим интересуется товарищ Иванов из Брянска, товарищ Сидоров из Тюмени, товарищ Петров из Перми, товарищ Андропов из Москвы.» [47] Даже в тех редких случаях, когда достоверно известно, что тот или иной анекдот придуман Карлом Радеком, Фаиной Раневской или каким-либо другим остроумным человеком, его авторство, как это ни звучит парадоксально, включается в мифическую анонимность анекдота, ибо сама личность анекдототворца становится легендарной и очень часто невозможно отличить анекдотические события с участием Раневской, рассказанные Радеком или Хармсом, от потока анекдотических историй, выдаваемых за их творчество. К примеру, остроумие Фаины Раневской было поистине феноменальным. Она не утруждала себя придумыванием метких ответов и афоризмов. Они возникали сами собой как ее находчиво-остроумная реакция на ситуацию или определенных людей. Потом их передавали из уст в уста, а затем возникал юмор по типу «как бы сказала Раневская». В книге «Фаина Раневская. Случаи, шутки, афоризмы» (Составитель и издатель И.В. Захаров. М.: «Захаров», 1999) собрано и то, что, по авторитетным свидетельствам, сказано самой великой артисткой, и то, что она могла бы сказать. Но и в тех, и в других присутствует образ хулиганисто-гениальной Раневской, образ, сам ставший реально-мифическим. Фольклорная анонимность, общая для мифа и анекдота, вступает в противоречие с их литературной явленностью при публикации. Это особенно явственно стало обнаруживаться, когда после начавшейся в СССР перестройки анекдот вышел из подполья и многочисленные издания стали печатать старые и новые анекдоты. Можно сказать, пошел целый косяк брошюр, книг, целых серий брошюр и книг, целиком заполненных анекдотами, вплоть до восьмитомной «Антологии мирового анекдота», вышедшей в Киеве (издательство «Довира») в 1994 —1995 гг. Притом, подавляющее число публикаторов анекдотов бесцеремонно их приватизируют. Фольклор, на самом деле, — всеобщее достояние и трудно возражать на то, что конструкции тех или иных анекдотов, созданные народом-анегдототворцем, кочуют из сборника в сборник. Однако на изложение уже опубликованного анекдота авторское право распространяется. И в этом отношении анекдот подобен мифу. Мифы о Прометее, Эдипе или Сизифе не созданы были ни Эсхилом, ни Софоклом, ни Камю. Но присвоение кем-либо другим их изложения и интерпретации этих мифов, называется воровством. [48] Изменило ли природу анекдота его литературное существование? Думается, что нет. Ведь и «до исторического материализма» и вне его выходило много сборников анекдотов, но они не поколебали его основу, так же, как миф остается мифом и после выпуска огромного числа описаний мифов и их художественных воплощений. В одном из польских анекдотов содержится такой диалог у тебя есть новый анекдот нет |
|
|
|
|
