Говорит интеллигентский ребенок говорит сочинил.

Это не проза и не стихи – это хаос. Попробуйте прочитать их вслух, и вы увидите, что ребенок словно сразу оглох, сразу потерял чувство стиха, еще вчера поражавшее своей остротой.

Особенно огорчали меня стихи восьмилеток – грамотных, благонравных детей, которые для сочинения стихов прилежно садятся с карандашом за бумагу и тем самым отрывают себя от каких бы то ни было ритмических действий – от пляски и махания руками.

Правда, у некоторых особо одаренных детей тяготение к музыке стиха, к его ритму сохраняется и в этот период, о чем свидетельствует, например, в своей «Автобиографии» Александр Твардовский: приблизительно на восьмом году жизни он сочинил одно стихотворение, в котором, по выражению поэта, не было «ни лада, ни ряда, – ничего от стиха». «Но я, – говорит он, – отчетливо помню, что было страстное, горячее до сердцебиения желание всего этого – и лада, и ряда, и музыки, желание родить их на свет, и немедленно, – чувство, сопутствующее и доныне всякому замыслу»140.

Именно в тот период, когда ребенок не имеет ни малейшей возможности удовлетворить собственным творчеством свое «горячее до сердцебиения желание лада и ряда», он чаще всего удовлетворяет его чужими стихами, причем порою эти чужие стихи так интенсивно переживаются им, что он по душевной неопытности готов считать их автором себя.

– Бабушка, – говорит восьмилетняя Вера, – запиши в тетрадь стихи:

Безмолвное море, лазурное море!

– Но ведь это не твои стихи, это написал Жуковский.

– Да… Только это и мои тоже… Пускай это будут и его стихи, и мои – вместе!

– Как же ты выучила эти стихи?

– Говорю же я тебе, что я их не учила; я сама их сочинила. Ведь это же про Крым. Как же ты не понимаешь?

Вот типическое отношение восьмилетнего автора к творчеству его великих предшественников. Точно такой же случай сообщила мне Е.В.Гусева из Киева:

«Однажды утром Светик проснулся с озабоченным видом и потребовал, чтобы я поскорее одела его.

– Я хочу написать стихи, только не детские, а для больших…

Светик сел к столу, взял карандаш и бумагу и задумался. Потом говорит:

<<< ΛΛΛ >>>

Чуковский От двух до пяти 5 желанию
Лет сорок тому назад я в ленинградском музее показывал моеймаленькой дочери чучело мамонта мамонты перекличка
А равным образом за чтение книг его особенно преследовал учитель русскогоязыка
Чуковский От двух до пяти 3 детство
Потому через минуту он снова поет в командирку

Евгений